Энциклопедия знаменитых россиян

    Брат Михаила Петровича. С 15 лет начал служить по дипломатической части при князе Б.И. Куракине. В 1713—1717 гг., с разрешения Петра Великого был на службе у курфюрста Ганноверского (с 1714 г. короля английского). В том же году он определился камер-юнкером ко двору герцогини Анны Иоанновны, а в начале 1721 г. был назначен резидентом в Данию. Ему было поручено добиться признания императорского титула за русским царствующим домом и титула королевского высочества — за герцогом Голштинским. Он должен был также настоять на беспошлинном проходе русских судов через Зунд.

    Найдя возможность вести переговоры непосредственно с королем, минуя министров и запугивая датчан перспективой союза России со Швецией, он в 1724 г. добился успеха. Действовал он очень самостоятельно, даже возражая Петру Великому на его инструкции и давая ему советы. Государь написал ему собственноручное милостивое письмо, а в 1723 г., вызвав на время в Ревель, повесил ему на грудь свой портрет, украшенный бриллиантами. Жаловала Бестужева-Рюмина и Екатерина I.

    В 1731 г., после воцарения Анны Иоанновны, его перевели все еще резидентом в Гамбург и лишь в 1732 г. после многократных жалоб и просьб с его стороны, назначили чрезвычайным посланником. Алексей Петрович всеми силами старался угодить новому правительству и добился этого. Он извлек из архива в Киле документы о правах герцогов Голштинских на русский престол, раскрыл заговор (мнимый) князя Черкасского и по этому случаю счел необходимым лично прибыть в Петербург (1733), где попал в любимцы к Бирону. В 1740 г. Бестужев-Рюмин был вызван в Петербург и введен министром в кабинет. Возвысившись милостью временщика, Бестужев-Рюмин поддерживал партию Бирона и способствовал ему в получении регентства.

    Когда Бирон пал, Бестужев-Рюмин подвергся аресту и суду, даже был приговорен к смертной казни четвертованием (14 января 1741 г.), но благодаря падению Миниха и влиянию русских вельмож казнь была заменена в апреле 1741 г. ссылкой в единственное не конфискованное у него имение в Белозерском уезде (312 душ).

    В октябре того же 1741 г. -Бестужев-Рюмин вновь появляется в Петербурге и упоминается в связи с лицами, способствовавшими возведению на престол Елизаветы Петровны. Он принял участие в составлении манифеста, обнародованного после низвержения Брауншвейгской династии, и 30 ноября 1741 г. был восстановлен в прежних чинах. Назначенный вице-канцлером, он пользовался сначала поддержкой франко-прусской партии, думавшей найти в нем орудие для своих целей; но сразу взял то направление, которое считал благом для государства, заботясь единственно о том, чтобы освободить Россию от влияния иностранных и придворных интриганов.

    Ему удалось (в июне 1744 г.) добиться высылки французского посланника Шетарди, удаления из России агентов прусского короля — принцессы Цербстской и Брюммера — и запрещения Лестоку вмешиваться в иностранные дела. В том же 1744 г. он был назначен канцлером. В 1748 г. он нанес еще более тяжелый удар врагам, доказав подкупленность Воронцова и Лестока. Первый потерял свое прежнее влияние, а Лесток после суда и пытки был сослан в Углич. Такими мерами Бестужеву-Рюмину удалось отчасти устранить влияние Франции и Пруссии и сблизить Россию сначала с Англией, а потом и с Австрией, с которыми были заключены союзные соглашения. Одновременно с усилением влияния Бестужева-Рюмина росла враждебность России по отношению к Пруссии Фридриха Великого.

    Однако в 1756 г. выяснилось, что он неправильно понимал соотношение интересов и сил главных европейских государств. Конвенция с Англией оказалась крупной дипломатической ошибкой. Без его участия начались переговоры между императрицей, французским королем и Австрией относительно присоединения России к версальскому трактату.

    Видя Россию накануне тяжелой войны, Бестужев-Рюмин посоветовал императрице учредить при дворе постоянный совет из важнейших сановников государства для обсуждения дел иностранных и военных. Этот совет носил имя “конференции”. В это же время Бестужев-Рюмин сблизился с великой княгиней Екатериной Алексеевной (будущей императрицей) и составил с нею план возведения ее на престол, минуя наследного великого князя Петра.

    Неудача Апраксина в Семилетней войне дала возможность обвинить канцлера в придворной интриге, в возбуждении вражды между молодым двором и императрицей, в неисполнении высочайших повелений, во вмешательстве в командование армией и в тайной переписке с великой княгиней Екатериной. Бестужева-Рюмина снова приговорили к смертной казни, но и на этот раз ее заменили ссылкой в деревню Горетово Можайского уезда.

    На престол вступила Екатерина II, и Бестужев-Рюмин был возвращен из ссылки, дело его пересмотрено. 31 августа 1762 г. торжественно обнародованным указом он был оправдан во взведенных на него обвинениях. Прежнее влияние, однако, он утратил. Императрица обращалась к нему иногда за советами по иностранным делам; он сохранил внешнее первенство среди вельмож, даже получил чин генерал-фельдмаршала, но все его попытки властно вмешиваться в дела встречали решительный отпор.